22 октября исполняется 60 лет со дня рождения Романова Павла Викторовича (1949-2005), уроженца города Чебоксары Чувашской АССР, театроведа, кандидата искусствоведения, заслуженного деятеля искусств Чувашской Республики, профессора, первого проректора Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства, писателя, киноактера и историка кулинарии. Посвящаю дорогому Учителю.
-Я хотел бы сосредоточиться на русской классике, может тогда мне станет что-то понятно, - сказал я, несколько стесняясь, Павлу Викторовичу.
Высокий, полный и огромный, как Фальстаф. От него веяло добротой. Предельно вежливый, интеллигентный. Умница. Тогда, в должности декана театроведческого факультета. Он был отцом и матерью для студентов. Острые на язык юные студентки- театроведки говорили о нем: Павел Викторович, как большая мамочка- носится с каждым студентиком. Мы обсуждали тему для курсовой работы по разбору пьесы.
-Я предлагаю Вам пойти другим путем: взять " Похороны в Калифорнии" Рустама Ибрагимбекова. Слышали?
-Нет,- честно признался я.
- Редкая вещица. Рустам Ибрагимбеков написал сценарий для фильма" Белое солнце пустыни". Это Вы, конечно, знаете,- не спрашивая моего подтверждения, констатировал Павел Викторович.- Пьеса написана в стиле вестерна. Стиль вестерна очень хорошо разработан американской литературой и кинематографом.
В общем, Павел Викторович так вкусно говорил о вестерне и пьесе, что я ушел с томиком книги Рустама Ибрагимбекова в руках и со своими сомнениями: справлюсь ли я?
Надвигался ссудный день- обсуждение первых вариантов курсовой работы. Я перечитывал пьесу вдоль и поперек, перечитал сценарии Рустама Ибрагимбекова, и все, что мог найти о нем. Смотрел вестерны с Клин Иствудом и несколько раз "Белое солнце пустыни" с товарищем Суховым. Но больше 12 страниц сухого текста я выжать был не в силах. В голове- пустота, и вдобавок страх перед белым листом бумаги. Дотянув до последнего, я позвонил Павлу Викторовичу домой и привез курсовую на обязательную читку. Он мягко меня пожурил в прихожей, что не хотелось бы, так поздновато готовиться к завтрашнему семинару, и, видя мой потерянный вид, предложил зайти, попить чаю. Но я, готовый провалиться на месте, из-за слабой курсовой, из-за того, что не оправдал надежды, да еще так задержал, что-то промямлил и быстро ретировался в темноту петербургских улиц. "Будь, что будет!"- вздохнул я.
Утром на семинаре я зачитал курсовую.
Однокурсники, прочитавшие пьесу, потирали руки отнюдь не плотоядно, готовясь послужить высокому искусству. Так как мы были будущие критики, халтуру категорически не признавали со всем своим юношеским максимализмом.
-Честно говоря, я ожидал большего!- сказал Павел Викторович,- Но это не страшно для первого варианта. Такое ощущение, что Вас что-то сдерживает. А пьеса изумительная. Ибрагимбеков здесь четко использует схему вестерна. Но решает с его помощью совсем другие задачи. Это развенчание культа личности. Пьеса не простая. И я не удивляюсь, что с первого раза у Вас ничего не получилось. Не зря первый спектакль, поставленный в театре русской драмы города Баку по этой пьесе, провалился. А спектакль Вы видели?
Я удивился и помотал отрицательно головой.
-А, вообще, надо быть легким на подъем. Сегодня прыгнуть в поезд, а завтра быть на спектакле в Баку. Или, например, на театральном международном фестивале национальных театров в Ереване.
- Даже если доехать до Баку, то разве попадешь на необходимый спектакль? - недоверчиво сказал я.
-А это уже вопрос проф. пригодности: быть в том месте и в тот час, когда состоится необходимое Вам событие. И всеми правдами - неправдами, но попасть на него.- Павел Викторович сказал эти слова с таким жаром, что мне сразу же захотелось броситься на вокзал и во что бы то ни стало попасть на спектакль, чтобы присоединить его в свою коллекцию ощущений и художественных образов, по которым я в то время путешествовал.
Оратором Павел Викторович был блестящим.
-Когда разбираешь эту пьесу, не надо бояться быть откровенным,- продолжил педагог.
- А по шапке не дадут?- спросил я осторожно.
Был 1984 год. Даже не было еще перестройки.
-Не дадут!- улыбнулся Павел Викторович.- На то я - здесь и веду Ваш семинар. Тем более, мы договорились в начале семинара быть откровенными и говорить свободно все, что думаем. Слабовато. Я надеялся, что у Вас получится интереснее. Будем ждать второго варианта.
Разгром был полным, но почему-то я вышел с семинара окрыленным.
А загвоздка была в том, что действие пьесы начиналось на площади, где в центре стоял большой бронзовый памятник Герою. Над памятником была вывеска: " Банк" и балкон весь в лозунгах и портретах, на который выходил Хозяин. Так как я родился в одном волжском городе, где был такой же памятник, то меня не могло не толкнуть во время разбора пьесы к определенным аллюзиям. Павел Викторович отлично это знал, так как сам был родом из этого же города. Бронзовые памятники тогда стояли на центральных площадях во всех городах Советского Союза.
Ступор прошел. Педагог на занятии его просто незаметно убрал. Слова лились, как из рога изобилия. На втором семинаре я получил оценку: " Ну, что ж. Написано не без таланта. Зачет"! Конечно, это были все авансы. Но некоторые слова и воспоминания надо уметь пронести сквозь всю жизнь.
Источник: www.cheboksary.ru