Сегодня ночью в Москве в страшном ДТП трагически погиб замечательный киноактер, актер московского театра "Мастерская Петра Фоменко" Юрий Степанов. После спектакля "Три сестры", ставшего последним в жизни актера, Степанов "поймал" попутный автомобиль водителя-"частника". Эта поездка и стала для него роковой.
Представляем читателям последнее интервью Юрия Степанова ( с сокращениями), опубликованное на www.portal-slovo.ru
- Юрий Константинович, расскажите о себе. Я знаю, что вы родились и выросли в Иркутской области, в семье тружеников - людей, далеких от творчества, во всяком случае, от актерства. Как получилось, что вы избрали для себя именно этот путь? С чего все началось?
- Мне очень повезло: мой отец, Степанов Константин Николаевич, и мама, Степанова Раиса Михайловна, - это родители с большой буквы. Отец был директором крупнейшего совхоза Иркутской области, совхоза-миллионера, а мама работала преподавателем химии и биологии. В пятилетнем возрасте мы переехали в поселок Пятерцы Усольского района, и это место осталось в моей памяти как уголок, где жили люди, которых можно назвать героями моего времени. В первую очередь, это чета Абсандулевых - Анатолий Владимирович и Людмила Николаевна: он был директором местного Дома культуры им. Дзержинского, она - его художественным руководителем. У Людмилы Николаевны Абсандулевой я занимался танцами, что очень поощрялось моими родителями. С этого-то все и началось. У нас бывали выезды и показы по деревням, потом появились и сольные программы. Именно Людмила Николаевна подготовила меня к поступлению в Иркутское театральное училище. А оттуда меня уже пригласили сюда - в Москву, в Мастерскую Петра Фоменко. В то время часто практиковалось кураторство московскими вузами провинциальных учебных заведений, и человеком, который открыл мне путь к московской деятельности, была Ольга Васильевна Фирсова - в определенном смысле, моя крестная мать. Именно она, приехав в Иркутск, рассказала мне о Петре Наумовиче Фоменко и пригласила в Москву, чем, как вы понимаете, круто изменила мою жизнь.
- Существует устойчивое мнение, что путь актера не совсем соответствует христианскому представлению о предназначении человека в мире. Я прошу прощение за столь провокационный вопрос, но ведь некоторые православные люди и даже священники склонны осуждать эту профессию, называя актерство притворством и лицемерием, чуть ли не состоянием прелести. Как вы можете оправдать свое ремесло?
- Не ищите слов и не просите прощение. Я и сам знаю обо всех оборотных сторонах этой медали и, поверьте, не раз задумывался о нравственном аспекте нашего дела. Сейчас я даже не буду пытаться оправдывать путь актера, в поисках однозначно праведных и непогрешимых, с точки зрения христианства, аргументов... И медицину многие считают вмешательством в дела Божьи. Но кто такие медицинские работники? Для меня это люди, которые дают шанс. Наверное, пути нравственного обоснования подобных профессий рождаются в сугубо индивидуальном взгляде, в личном отношении каждого человека. Для одних это так, для других - иначе. То же самое и с моим ремеслом. Для меня актерство - это возможность подарить шанс. Я не говорю про то "искусство", которое упрощает такие темы до крайнего примитивизма, разжевывает и кладет в рот... Я говорю об искусстве, которое подразумевает внутреннюю работу. И если зритель выходит из театра несколько изменившимся, то можно сказать, что цель искусства достигнута.
Кроме того, мне повезло: я участвую в тех работах, которые представляют наше наследие, нашу классическую культуру. Пусть это светская литература, но она служит источником духовного обогащения, и на ней учится весь мир. Куда бы я ни приезжал, меня встречают, как наследника Чехова, Достоевского и Толстого. Ведь можно сказать, что искусство - это своего рода производство по выпуску неких версий человеческой жизни, характеров, конфликтов... - версий, которые могут быть приняты или отвергнуты, по усмотрению каждого. Наше дело - трудиться и быть честными.
В прошлом нередки были случаи, когда шутов казнили. Почему? Часто - именно потому, что они говорили правду. Сейчас времена изменились. Уже созданы институты, обучающие актерскому мастерству, возникла целая индустрия, в которой есть свои положительные и отрицательные стороны. Но если искать эти отрицательные моменты, постоянно анализируя природу нашей профессии с нравственной, религиозной точки зрения, то вряд ли такие поиски приведут к однозначному и единственно верному ответу. Это будет только мешать моей работе - в таком случае гораздо честнее будет просто уйти. Постоянная рефлексия актера над своим ремеслом будет скорее лукавством, чем поиском ответа. Если перед ним стоит такая дилемма, то лучше отказаться от актерства вообще. Я знаю одно: в любом деле главное - это честный труд. И стараюсь трудиться. Если в какой-то момент я внезапно скажу себе: "Стоп! Зачем ты этим занимаешься?", то сразу почувствую, что нахожусь где-то посередине - в той самой суете, которая и без того с излишком присутствует в нашей жизни, окажусь между словом и делом, а вовсе не на своем месте. И возможно, это будет еще большим грехом...
Для себя я решил: мой путь избран, и это мой хлеб, мое ремесло, в котором главное - относиться к нему честно. Я с радостью иду на свою работу и чувствую помощь: откуда-то ведь она берется! Почему-то иногда получается! Разумеется, не бывает роли, которая бы получилась от начала и до конца, да и слава Богу! Я не обнадеживаю себя иллюзией, что способен воплотить идеал. Есть определенные этапы, ступени, по которым, хочется думать, двигаешься вверх. И всему свое время. Сегодня - одно, завтра - другое... Не буду лукавить, если признаюсь, что не все работы я принимаю сердцем, но все же каждая роль - это интересная творческая задача, материал для внутренней работы. А если такая работа еще и дарит радость, то не думаю, что она проделана зря.
- Вы говорили о "подмене иконы" и ценностей. А что, на ваш взгляд, происходит сейчас? Вернулись подлинные иконы на свое место?
- Человек по-прежнему хочет познать себя и окружающих, чувствовать любовь и радость, однако главное, чего ему для этого не хватает, - это трудолюбия. На замену трудолюбия пришло упрощение. Меня ужасает, когда сегодня все в один голос возмущаются современной молодежью. Как это легко: взять - и обвинить! Да нет, это не молодежь, это мы такие. Мы любим рассуждать о том, как плох коммунизм, чем страшен социализм. Но постойте, к чему все эти разговоры? Зачем опираться на какой-то строй, на какую-то концепцию, идеологию, когда забыт сам человек, его душа? Прежде всяких теорий - это ты сам! Это твое желание сидеть на кухне, пить водку, бить жену из-за того, что все плохо, и сечь детей, потому что они провинились. А ведь все дело в самом элементарном эгоизме! Обвинить, спихнуть на чужие плечи, но только не смотреть на себя. А если вдуматься, зачем вообще слова? Мы слишком много говорим. Есть великое дело - практика. Практиковать надо больше! Трудолюбие - об этом понятии сегодня забыли.
Повторяю, сегодня все движется к упрощению. В результате, целые пласты смысла стираются, понятия искажаются до неузнаваемости. И в то же время появляются новые, смысл которых я все никак не могу разгадать. Скажем, возвеличение секса. Что это такое? Кто может дать этому определение? Я не могу.
- Сейчас это любят объяснять снятием табу и закрытых тем...
- Ах, вот оно что! Мы славим свободу! Разобрались, значит! То есть мы настолько культивируем эту пресловутую свободу, что все закрытые темы теперь открыты для юмора, для трагедий, для поэзии, для чего угодно! Это форма упрощения с ее главным принципом: быстро и сейчас получить удовольствие. К чему это приводит? Естественно - к абсолютному опустошению. Потому что такое удовольствие долго длиться не может. И ты, как наркоман, вынужден его постоянно подпитывать, даже не подозревая о существовании иных радостей. Не сиюминутных и кратковременных, а радостей вечных. Радости рождения детей, например - радости, которая с тобой навсегда.
Вдумайтесь в современные словосочетания. "Заниматься любовью". При чем тут слово "любовь"? Или "фабрика звезд"... Все это очень печальная история. Но это те симптомы, по которым видна болезнь современности. Когда тысячи нынешних "пионеров" не отпускают Заворотнюк со своей встречи - это показатель нынешнего состояния общества. Я нисколько не осуждаю Заворотнюк: она занимается своим делом, зарабатывает себе на жизнь, и, возможно, она достойный человек. Дело в другом - в нашей готовности принимать. Чему мы сегодня радуемся? И над чемсмеемся?
Мне очень нравятся слова Пирогова, которого спросили о том, в чем будущее медицины. В профилактике, - ответил он. Профилактика - в этом дальнейшая жизнь, в этом решение проблем, в этом наше счастье. Изначально, с самого детства установить табу на какие-то вещи. И изобретать ничего не надо. Всего десять пунктов. Всего лишь знакомство с классикой. В тех же "Трех сестрах" говорят о том, что через двести-триста лет жизнь будет прекрасна - такая жизнь нужна людям. Но прежде, чем достичь ее, человек должен трудиться - должен знать больше, чем знали его отец, дед и прадед. Ты должен знать, что стоит за каждым твоим поступком, знать, зачем и куда ты идешь. Профилактика!
Телевизионный рейтинг - мерило популярности. Чтобы ни говорили критики. Сорок девять процентов российских телезрителей отдали свое предпочтение сериалу "Штрафбат", в котором одну из главных ролей сыграл актер Юрий Степанов. Да так, что для многих его герой, казалось бы, изначально нехороший человек Антип Глымов становится реальным "лицом" той страшной войны...Но "Штрафбат" далеко не первая киноработа актера. Было "Время танцора", "Стилет", "Гражданин начальник". Скоро будет "Утро". И всегда есть сцена театра "Мастерской Петра Фоменко". О ценностях и приоритетах своей профессии и не только - Юрий Степанов в беседе с корреспондентом www.ruskino.ru
- Пробы для Степанова - нелюбимое занятие, а как же первое приглашение в кино? Тоже без проб?
- Самое первое знакомство с камерой - это в "Гробовщике" Петра Наумовича. Конечно, там проб никаких не было. Потом был маленький эпизод "Орел и Решка" у Данелии. Тоже без проб. Поговорили и все. Уже большое кино - это "Время танцора". Вот там пробы были. Но сначала мы много репетировали, готовились. Вадим Юсупович Абдрашитов не просто сказал: "А давайте". Нет. Мы зашли в кабинет, долго разговаривали, пристраивались. И только потом состоялся какой-то показ: один, второй, третий, раз пять. Потом он сказал, что все найдены, пора работать. Вообще проб в моей жизни было мало. На "Гражданин начальник" проб не было. Досталь меня как увидел, рассказал что он хочет и все. А вот на "Штрафбат" я пробовался. Николай Николаевич велел. Во-первых, он сначала позвонил: "В последний раз, когда я тебя видел, ты был не совсем в физической форме". А я тогда не работал месяца два, сидел дома, чего-то смотрел, чего-то читал и...сильно растолстел. Сто шестнадцать килограммов где-то было. Досталь позвонил, мол, такая работа, "Штрафбат", одно название говорит само за себя. Но когда я пришел, он посмотрел и сказал: "Внешность меня устраивает. А теперь будем пробоваться". Я и пробовался, потому что еще актеры пробовались на эту роль...
- А какая роль у вас самая любимая в кино, в театре? Или правильней спросить, кого вам интересней играть? Ведь вы перевоплощались и в милиционера, и в вора...Кстати, это вопрос наших читателей.
- Если спросить у отца какой ребенок у него самый любимый, то вряд ли он сможет ответить. Для меня тоже нет самых любимых ролей. Есть более сложные, есть менее сложные. А интерес? Если ты не найдешь своего интереса в этой роли, зачем вообще тогда что-то делать? Да, конечно, зарабатывать деньги - это нормально, потому что не всегда идешь, когда "Ах, мне понравился материал". Нет. Ты идешь как вытачивать детали на заводе. Но ты должен найти в каждой роли свой интерес, что бы не получилось "отработал и пошел". И каждая роль - это кусок жизни, это какие-то свои приключения, своя еда, свое время, которое уходит и о котором вспоминаешь так или иначе. Знаете, несмотря на то, что я бился, скорее всего выйдет статья под названием "Как Гражданин начальник в Штрафбате парился". И редакция того издания ни в какую не захотела менять этот заголовок. Но ведь это две абсолютно разные работы и их нельзя сравнивать. Это как ходить к Ульянову после "Ворошиловского стрелка" и давать ему адреса для того, чтобы он начал отстрел каких-то нехороших людей.
- Ну может это и есть высшая похвала работе, которую сделал актер?
- Похвала остается только в слове "похвала". На самом деле есть некие действия, которые могут раздражать или утомлять. Понимаете, когда Броневому стекла в гримерке разбивали после того, как он Мюллера сыграл. Такая ненависть была к нему. Но нельзя переносить с роли на жизнь, или с одной роли на другую.
- А все-таки кого играть проще? Плохого или хорошего героя?
- Например, у меня есть "Стилет". Что бы о нем не говорили, но это - кусок моей жизни. И я думал на эту тему, каким должен быть мой герой. Я его тянул больше в позитивную линию, чтобы с человеческой точки зрения в нем дух оставался. А если же отрицательный персонаж прямо отрицателен, его тоже выписать надо, ведь интересно найти в нем живую линию отстранения от отрицательного персонажа. Но она не должна быть ведущей, потому что многие сейчас увлекаются именно тем, что из злодеев делают хороших людей. Нельзя. Злодеи есть и их нужно выявлять, их нужно показывать. И чем тоньше я сыграю этого негодяя, тем...Вот в "Московских окнах". Мне говорят, мол, чего ты там, пришел-ушел...Нет, ребята, мне нужно сделать эту мразь МРАЗЬЮ. Чтобы все поняли, что он есть. Что они есть.
- Портрет той эпохи получился...
- Конечно. Просто я таких видел очень много у отца в кабинете. Я сидел и наблюдал за этими людьми. Отец, казалось, даже издевался над ними. Они меняли свое мнение, а он радовался. После отец говорил: "Вот видишь?" И он не имел права этих людей заменить, потому что их обком поставил. Он был начальник, но...Я помню, как для того, чтобы ему просто куда-то уехать с семьей иногда приходилось даже номера на машине менять. Не дай бог кто узнает, что он уехал по своим делам. Сразу стучали. За ним следили сотни глаз, искали малейшую зацепку, чтобы его выкинуть с места. Он был человек бескомпромиссный...В конце концов они добились своего. Все проще сделали...
(пауза)
-Сейчас все стало по-другому. Сестра приезжала, рассказывала. Все выбили, все выпилили, все продали. Такая тоска. Мне тут сказали: "Как ты можешь так о своей родине?" Я не могу быть патриотом. У меня нет альтернативы, я цепляюсь за воздух и выкрикиваю пустой оптимизм, что я - русский. Я - русский. Ну и что? Соседи-китайцы смеются над нами. Закупают наш лес за бесценок и нам же потом продают поварешки, стулья. Они обогатились на нас, а люди пропивают валенки, пропивают дрова последние, потому что им нужно напиться и забыться. На примере моего отца. Он культивировал этот совхоз более двадцати лет. Это был совхоз-миллионер. Четырнадцать тысяч гектар! Его убили и все...А теперь даже полгектара нет. За один год распродали все, что он собирал двадцать с лишним лет. И где эти деньги? Все пропили...Как-то приехал в отпуск домой, поехали мы с братом на охоту. А леса нет. Пустыня. И я ещё тут приехал, такой красавец с ружьем...
- Вы теперь больше не охотитесь?
- Сейчас я совместил охоту с рыбалкой - подводной охотой занимаюсь. Ныряешь - и тишина. И тамошние обитатели совсем иначе живут. Если рыба стоит, значит ей сейчас плыть некуда или она ждет кого-то. Кто-то кого-то догоняет, там как-то все уравновешенно, суета оправдана. А у нас вроде кто-то кого-то догоняет, но и этот устал, и этот устал, ну и фиг с ним, разошлись по сторонам. А зачем бегали друг за другом? Пустого много...
- Вы себя ощущаете больше артистом театра или актером кино?
- Я себя ощущаю артистом театра и кино. Но я могу сказать о приоритетах. Если возникнет принципиальный выбор идти потратить время на работу в кино или в театре, то, конечно, театр.
- Вы много раз говорили, что театр - это прежде всего профессия и, прежде всего, Вы так зарабатываете деньги, но...
- Ну, у меня нет времени стоять на рынке, у меня нет времени даже заниматься тем, чем я занимался в молодости.
-...Кино дает больше денег, чем театр, но тем не менее театр - в приоритете. Получается, у вас очень тонкий баланс между заработком, профессией и призванием в конце концов?
- Да никаких балансов нет. В кино я трачу тот потенциал, что нарабатываю в театре. Слава богу, что я попал к таким мастерам как Абдрашитов, как Досталь. Они много репетируют с актерами. Я не хочу сказать, что остальные не репетируют, но есть такие картины, когда ты сам должен быть готов к роли. К сожалению, актер вынужден думать, лепить все от себя. Он и актер, он и режиссер. В театре же пополняешь свой актерский багаж. Петр Наумович всегда говорит: "Никогда не теряйте то место, куда можно прийти и зализать свои раны". На данный момент для меня такое место - мой театр, куда я прихожу и зализываю свои раны. И мне в этом помогают. К счастью. А потом работать с такими мастерами как Женовач, как Каменькович, как Фоменко...Нужно впитывать и впитывать, пока они дают. У меня к ним меркантильный интерес, потому что я понимаю, что Сергей Васильевич скоро наберет свой курс и у него будут свои проблемы, а я до сих пор в нем иногда просто нуждаюсь. И пока у меня есть возможность ему позвонить и посоветоваться, этим надо пользоваться. Да и в кино такие партнеры мне попадаются...С Лешей Серебряковым мы работали в "Штрафбате" и сейчас ещё в одном проекте. Он - щедрый человек, двадцать пять лет в кино. И Досталь может в любой момент остановить съемку и рассказывать тебе. И это тоже будет довольно щедро.
- Самое важное, что цепляет Вас в своей профессии?
- Меня цепляет моя встреча со зрителями. Я думаю, феномен нашего театра заключается в том, что все переживают о том, поймет ли зритель ту мысль, которой мы хотели поделиться с ним. Начиная от возможности импровизации и заканчивая глобальной концепцией, что должно получиться в финале и как к этому прийти. Это касается каждой роли. Независимо от ее сложности, от ее известности... Понятно, что "Мотылек" и "Три Сестры" - два абсолютно разных спектакля. "Мотылек" - вот-вот только написан, два года назад, а "Три Сестры". .. Я не знаю такого театра, где бы не ставили этот спектакль.
Справка: Юрий Степанов родился 7 июня 1968 года в поселке Рысьево Иркутской области. В 1988 году Степанов окончил Иркутское театральное училище с красным дипломом, после чего получил приглашение поступить в ГИТИС, в мастерскую Петра Фоменко.
С 1993 года работал в театре "Мастерская Петра Фоменко". В кино дебютировал в эпизоде в фильме Георгия Данелия "Орёл и решка", затем сыграл одну из главных ролей в фильме "Время танцора" Вадима Абдрашитова . Получил известность как популярный киноактер, снимался в сериалах. Ежегодно на экраны кино- и телеэкранов выходили несколько картин с участием Юрия Степанова, отмечает радио "Маяк". В числе наиболее известных: "Гражданин начальник", "Война", "Штрафбат", "Жмурки", "Первый после Бога", "Груз 200", "Красный жемчуг любви", "Караси".
Лауреат многих премий, в том числе: премии Московского фестиваля имени Высоцкого за роль Бенжамина в спектакле "Шум и ярость" (1993 год); премии Международного Фестиваля "Контакт-93" в г. Торунь за роль Лыняева в спектакле "Волки и овцы" (1993 год); премии "Чайка" в номинации "Синхронное плавание" - за актёрский ансамбль спектакля "Три сестры" (2004 год).